Bugie nucleari

---

Chi è Yuri Bandazhevsky (Юрий Бандажевский)

Medico anatomo-patologo, classe 1957, a soli 33 anni era già professore all'Accademia di ingegneria bielorussa, nel 1990 fonda l'Istituto medico universitario di Gomel, nelle zone più contaminate dall'incidente nucleare di Černobyl'. Famoso per le ricerche sull'influenza delle piccole dosi di radiazioni sulla salute dell'uomo è autore di più di 240 lavori scientifici, fra cui trenta tesi di ricerca sulle conseguenze sanitarie di Černobyl'. Per la sua attività in ambito medico e anatomo-patologico, riceve diversi riconoscimenti, fra cui la medaglia d'oro Albert Schweitzer (per i suoi studi in radiopatologia), la Stella d’oro dell'Accademia di Medicina della Polonia ed il Premio Lenin, il più prestigioso nel suo paese per i giovani scienziati.

Ma la sua brillante carriera dura poco. Le sue posizioni sono invise al regime bielorusso e quando, nel 1999, denuncia il cattivo utilizzo di 10 miliardi di rubli, stanziati per la liquidazione delle conseguenze di Černobyl', viene incarcerato in base al decreto presidenziale numero 21 per la "lotta al terrorismo" e condannato a otto anni da un tribunale militare, senza appello.

Sconta sei anni nelle carceri bielorusse, da cui esce solo nel 2005, grazie a una forte pressione del Parlamento Europeo ed un appello sottoscritto da Josè Maria Gil-Robles Delgado, Mario Soares, Michel Rocard e da migliaia di cittadini europei, mentre Amnesty International lo riconosce prigioniero di coscienza.

Nell'aprile 2008 sarà in Italia per la prima volta.

---

Nel corso delle serate verrà presentato il libro di Silvia Pochettino Bugie Nucleari. La storia vera di due scienziati che hanno gestito le conseguenze di Čhernobyl' (EGA Editore).

In un romanzo-inchiesta ad alta tensione, la ricostruzione di due decenni di bugie, occultamenti, alto spionaggio, attraverso la vicenda umana di Vassili Nesterenko, fisico nucleare sovietico di grande fama e Yuri Bandazhevsky.

Una storia vera che svela i retroscena internazionali che avvolgono il più tragico incidente nucleare della storia.

---

Юрий Бандажевский: лучший доктор — государство

Воспользовавшись командировкой в Брюссель, обозреватель «Белорусских новостей» не мог не пообщаться с основателем и бывшим ректором Гомельского медицинского института, профессором Юрием Бандажевским. Он беседовал с нами о радиационной ситуации в Беларуси и том, как она меняется

— Юрий Иванович, Вы около 20 лет исследуете радиационную составляющую экологической ситуации в Беларуси. Как изменилась республика за 20 лет после аварии на Чернобыльской АЭС?

— Когда произошла катастрофа, мы понятия не имели, что происходит со страной. Чернобыль дал нам возможность начать исследования и узнать, что, согласно официальным советским данным, с 60-х годов население Беларуси и европейской части Советского союза питались продуктами, где содержались радионуклиды.

Причины этому могут быть самые разные, от Советского союза осталось немало секретов — говорят о выпадении радиоцезия в результате учений с боеголовками или неразумной атомной энергетике: мы хотели догнать Запад, но не обеспечивали АЭС должной защитой.

— Считалось, что эти дозы радиоактивности проблем не вызывают?

— Именно так. В детстве я жил в Гродненской области, на тех территориях, которые после Чернобыля «случайно» оказались загрязнены радиоцезием. Мы еще не знали, что это был дочернобыльский цезий. Я спрашивал маму: «Почему мы все болеем?» — «Просто нет здоровых людей», — объясняла она.

Но ведь нужно искать причины, почему люди болеют. И не только у нас. По статистике, в последнее время Россия теряет 800 тысяч человек в год — там не менее высокий уровень радиоактивных элементов в продуктах питания, Россия же тоже начала контактировать с радиацией с 60-х годов.

Так, был вопрос, почему у нас через 2-3 года после ЧАЭС появился рак щитовидной железы. Если учитывать, что мы накапливали 137-й цезий за 25 лет до этой аварии, то все логично.

Только в 90-е годы, когда в Гомельском мединституте мы стали проводить исследования, выяснилось, что вредно даже малое количество радионуклидов, которые ежедневно поступают в организм через молоко, мясо и зерновые. Население получало огромное количество радиоцезия.

— Вы продолжили свои исследования, когда освободились в 2005 году?

— Да, я получил возможность жить во Франции, работал по научному контракту в Клермон-Ферране.

Моя работа — о состоянии здоровья людей в условиях инкорпорации радиоцезия. О нем забывают, хотя это наиболее распространенный радионуклид и его концентрация в окружающей среде и в продуктах питания в Беларуси огромная. И Чернобыль очень серьезно добавил цезия в нашу жизнь.

— Вы опирались на белорусские данные?

— Только на белорусские, у нас собран печально уникальный материал — сегодняшние показатели здоровья в Беларуси очень грустные. Так, демографический индекс катастрофически падает еще с 1965 года.

Да, в Европе нации тоже стареют. Но во Франции, например, высокий уровень рождаемости, а в Беларуси как раз наоборот. И не потому, что люди не хотят рожать детей — существует скрытое бесплодие, которое связано с нарушением гормоногенеза у мужчин и женщин, т.е. производством половых продуктов, когда люди не хотят близости. Ведь даже после войны — жить было сложно, но рождаемость была высокая.

Я изучал уровень гормонов в крови у девочек 15-16 лет еще в 1999 году в районах, страдавших от радиации, еще и до Чернобыля. Гормоногенез был очень плохой — мы зафиксировали инверсию гормонального цикла, когда в определенные фазы гормонального цикла наблюдается совершенно другой, противоположный по значимости уровень необходимого гормона.

— А кто больше страдает от последствий инкорпорации радионуклидов: дети или взрослые?

— Страдают все. Но у детей все процессы выражаются более ярко, потому что их организм развивается. Токсическое воздействие нарушает и развитие зародыша. Сегодня в Беларуси мы наблюдаем не столько физиологию многих процессов, сколько патологию и тяжелейшие изменения.

Нельзя закрываться от этой проблемы — пока люди не будут получать чистые продукты питания, ситуацию изменить будет трудно. И я считаю — невозможно. Как врач и как белорус, я хочу, чтобы белорусы остались на земле. Мои дети и дети других людей.

— Как белорусы могут защищаться индивидуально?

— Очень немногие могут позволить себе дорогостоящий прибор, который регистрирует отдельные радионуклиды в продуктах питания. Но на рынок с таким прибором не придешь, он весит килограммов 50.

А ведь чистым может оказаться любой продукт. Исследования по измерению уровня цезия в организме, которые проводили мы, а продолжил Василий Нестеренко в институте радиационной безопасности «Белрад», показали, что в одном и том же классе будут дети с уровнем концентрации цезия более 50 беккерелей и полный ноль, который говорит о том, что они потребляют другие продукты.

— Какие продукты больше других накапливают радиацию?

— На первом месте дары леса. Учитывая, что сельское население их активно потребляет в пищу, они дают большой уровень загрязнения. Потом молоко, мясо, особенно говядина, хотя она как раз очень нужна организму.

Есть меры, которые в какой-то мере снимают дозовую нагрузку: высаливание или приготовление пищи в солевом растворе. Бульон можно сливать один или два раза, что существенно снижает уровень цезия.

— Но есть же продукты, которые способствуют выведению радиации?

— Если вы были в зоне и потребляли пищевые продукты с цезием, то такая пищевая добавка как яблочные пектины ускорит их выведение. Но невозможно делать ставку на то, что мы будем жить, принимать пектины и этим самым обезопасим себя полностью.

Необходимо употреблять чистые продукты. А в условиях глобализации и экономической интеграции — это не самая сложная задача, если вопрос в здоровье нации.

— Какой Вы видите выход?

— Говорить правду. Дать возможность изучать влияние радиации. Я не призываю сеять панику — надо работать. Нельзя не говорить об объективно существующих сегодня проблемах. Люди же все видят, каждая семья теряет близких.

Лучший доктор — государство, только меры, принятые на государственном уровне, могут решать проблемы. Нужен контроль за радиационной обстановкой, контроль за уровнем радиоцезия в продуктах питания и в организме. Население же не знает, сколько радиоактивных элементов содержится в их организме и том, что они ежедневно ставят на стол.

На загрязненных территориях необходимо запретить работы, связанные с получением пищевых продуктов. Зачем выращивать радиоактивное зерно? Этот регион может быть использован в промышленном плане, ведь наибольший вред не от внешнего загрязнения, а от потребления радионуклидов внутрь.

И мы имеем легальную возможность влиять на позицию государства — мы ходим на выборы. Если сами белорусы не будут говорить о своем здоровье, то больше некому.

— Из-за недостатка внимания к проблеме радиации ситуация в Беларуси усугубляется?

— Как она может улучшаться? Она даже не остается на прежнем уровне. Проблема как раз в том, что мы ничего не делаем. Посмотрите, ни одной серьезной работы, ни одного рапорта на уровне международного сообщества не было.

— Строительство АЭС в Могилевской области скажется на здоровье белорусов?

— Моя позиция, что АЭС нам просто не нужна, это популистская идея. Хотя бы потому, что для мирового сообщества этот шаг означает, что белорусы полностью забыли о Чернобыле и помогать им не надо.

Второе и самое важное, это радиоактивные отходы, которые и будут создавать повышенный фон. Минск договорится с Москвой и будет вывозить их в Россию? Значит, поставим себя еще в большую зависимость.

В-третьих, АЭС не решит энергетическую проблему. Да, пойдет свет в квартиры, но в турбины заводов нужны нефть и газ.

Власти хотят поставить крест на чернобыльской проблематике, вместо того, чтобы заниматься только здоровьем людей. Когда после аварии на ЧАЭС Беларусь говорила о проблемах, мировое сообщество вынуждено было помогать нам. В ноябре Генеральная ассамблея ООН закрыла чернобыльский вопрос, мол, сами занимайтесь своей зоной (Резолюция предусматривает переход от международной гуманитарной помощи к национальным бизнес-инвестициям — БН).

— Ваши новые исследования будут опубликованы в Беларуси?

— Сложно сказать. Проблема тяжелая, противников много. Желающих замолчать ситуацию тоже много. Моя задача сейчас — информировать мировое сообщество, и я рад возможности сейчас общаться с Европарламентом.

Изменение экономической стратегии в Беларуси возможно только при международной помощи, а это подъемная тема для европейского сообщества. Только для того, чтобы на наши проблемы обратил внимание Запад, мы сами должны изменить свое отношение. Только белорусы могут решить проблему. В этом я уже не сомневаюсь.

Автор благодарит «Офис за демократическую Беларусь» за помощь в подготовке материала

Марина РАХЛЕЙ, Брюссель-Минск